Киевский Афон на Печерских холмах
-
-
Китаево… Здесь факты переплетаются с красивыми легендами и оживают в романтических пейзажах. Здесь не только историк или археолог может почувствовать, как легко оказаться в другом времени, обнаружить следы древности. Даже неискушенному путешественнику достаточно прикоснуться к прохладной стене пещеры, или просто усесться на зеленом склоне холма, в тени вековых деревьев, чтобы осознать, как много остается неизменного в мире и как прекрасно, что есть на земле такие места, как Китаево.
«Нельзя безнаказанно жить в Киеве!», — сказал
однажды Михаил Жванецкий. С этими словами соглашаешься безоговорочно
столько раз, сколько приезжаешь в столицу Украины. И неважно, по каким
его улицам ты идешь – в центре или на окраине – всегда есть вероятность
получить культурологический шок и замереть в восхищении от увиденного.
Китаево… Несколько раз прежде мне доводилось слышать об этой исторической местности на территории Голосеевского района. Главная ее достопримечательность – Свято-Троицкая Китаевская пустынь. Так как находится она на южной окраине города, собраться и поехать туда обычно не хватает времени, особенно если приезжаешь в столицу ненадолго.
Судьба привела меня в Китаевскую пустынь осенью 2006 года. Дойдя до конца улицы Китаевской, я оказалась на возвышенности и остановилась в изумлении. Взору открылась красивейшая долина, в верховьях которой виднелись церковные купола. Пейзаж производил впечатление фантастическое своей какой-то нереальной, сказочной красотой. Его не могли испортить ни обыденные многоэтажные строения, расположенные слева, ни огороды и хрущевки справа.
Древний монастырь потрясает с первого взгляда – это монументальное строение на возвышении, его зеленые купола оттеняет золотая листва леса. Он стоит на берегу озера. Блеск темной воды придает пейзажу особую загадочность. Этот вид, пожалуй, одно из лучших впечатлений, которое мне довелось испытать в Китаево.
Надо отметить, что на пути к святыне я была не одна. Туда идет поток паломников. И чем ближе подходишь к монастырю, тем неоднозначнее становятся впечатления от того, что тебя окружает. С одной стороны жизнь кипит, все живое движется: паломники, монахи, священники, строители. С другой стороны нарастает ощущение, что тобой овладевает атмосфера первозданной чистоты и святости.
«Киевский Афон» — так называют свой монастырь монахи. На его территории находятся: храм Двенадцати Апостолов; храм преподобного Серафима Саровского; пещерный храм преподобной Досифеи Киевской.
В самом монастыре идет ремонт, в маленьких домиках живут священники с семьями, возле церкви – кладбище, на котором похоронены отшельники, отличившиеся смирением и святостью. Очень высокие древние ели, растущие полукругом за церковью, охраняют покой Китаевской пустыни. На соседней горе виден вход в пещеры с маленькой часовней.
…Давным-давно на высоком холме (40 метров над уровнем Днепра) язычники-поляне построили городище общей площадью 2,22 га. Место было настолько удобным, что городище это продолжило свое существование и в христианские (великокняжеские) времена. По своей топографии оно относилось к типу мысовых городищ с несколькими ярусами. Крутые склоны, создавали естественную первоклассную преграду для врагов с севера, востока и запада. С южной стороны мыс был отделен от материковой части глубоким оврагом.
Для защиты от внезапных нападений вокруг городища была создана система фортификационных сооружений (три линии валов и рвов). Построенное на высоком холме, к тому же укрепленное, городище было почти неприступно. Подобным образом были созданы форпосты в древнем Вышгороде, Киеве, в соседней Церковщине, Триполье и т.д. Эти высоты служили друг для друга своеобразными маяками на случай вторжения врага.
Название городища — Китаево – вполне могло произойти от тюркского слова «китай», которое буквально переводится как «крепость», «укрепление», и которое отношению к нему вполне могли употреблять нападавшие кочевники. Со временем, название вошло в употребление среди местного населения. Кроме того, китами называли длинные жерди, которыми обносили укрепляемое место. Возможно, что, используя их при строительстве описываемого городища, жители называли последнее «китаевским» в значении «огороженного китами».
Южнее Китаевского городища возник наибольший из существующих в окрестностях Киева курганный могильник — свыше 400 насыпей. Он состоит из трех групп курганов, разделенных между собою валами. По мнению археологов, датирующих самые ранние здешние находки Х веком, одна группа захоронений – это могилы воинов-защитников поселения, две другие – это, скорее всего, погребения мирных жителей. Ныне курганы поросли вековыми лесами. Археологами исследована лишь четвертая часть курганов. Таким образом, относимые к ранней истории Китаево даты достаточно приблизительны. И утверждать можно лишь то, что события здесь разворачивались не позднее Х столетия, но насколько раньше, пока неизвестно.
В начале XI в. ров был засыпан. Очевидно, в это время городище утрачивает своё оборонное значение. Поселение трансформируется в городской посад, достигающий расцвета, как и большинство древнерусских городов — в XI-XIII веках. Город начинают называть Пересичен. Тогда его площадь достигала 40(!) га.
В «Повести временных лет» (летописном своде, составленном в Киеве во втором десятилетии XII в.) Пересичен упоминается 2 раза: 1154 год — «В то же время пришла весть Ростиславу: Глеб Юрьевич с множеством половцев идут к Переяславлю. Ростислав тогда со Святославом выступили из Киева к городу Пересичену и здесь начали вдвоем собирать дружину». 1161 год (июнь) — в отместку новгородцам за то, что они схватили его сына, киевский князь Ростислав приказывает схватить киевских новгородцев и бросить их в «пересиченский погреб». За одну ночь в погребе умерло 14 человек (задохнулись). Первое упоминание является традиционным для любого города расположенного южнее Киева: в то или иное время большинство из них были местом сбора княжеских дружин для отражения ударов половцев. Второе упоминание более интересно: оно указывает на существовании в Пересичене какого-то большого подземелья («погреба»). Возможно, именно этот «погреб» дал начало Китаевским пещерам.
Поселение не перестает существовать и в послемонгольское время, о чем свидетельствуют находки керамики XIII-XV веков. Примечателен и тот факт, что по результатам исследований, вал южной части городища относится к XVI-XVII столетиям, т.е. к тому времени, когда Китаево уже было пустынью Киево-Печерского монастыря. Любители пустынножительства из Киево-Печерской Лавры основали на Китай-горе пещерный монастырь, а на месте нынешних зданий пустыни — наземный лаврский скит.
Пересичен утратил свое древнее название, а вся данная местность опять начала называться Китаево. Предание связывает это название с именем князя Андрея Боголюбского: «Пустынь сия, любимое место отдохновения князя Андрея Боголюбского, где был и загородный дом его, получила от него свое название, ибо он прозывался в простонародии Китаем и доселе еще показывают на вершине горы, место дворца княжеского», — писал историк Киева М.Ф. Беррлинский.
Монахи Китаевской пустыни из уст в уста передают легенды. Одну из них рассказал настоятель Свято-Троицкой церкви в Китаеве, отец Мирослав Барыляк…
…Девятую сотню лет стоит здесь монастырь. Да не один, — напротив зеленоглавой нарядной церкви, в склоне высокой Китай-горы, вырыт лабиринт иной, пещерной обители. В ней своя братия, шесть-семь монахов, вечно занятых работами по укреплению пещер. Пещеры давние, кто и зачем начал их копать, неведомо. А самым знаменитым жителем подземелья был старец-затворник Досифей. Келью его, простую земляную камеру со скромными иконками, показывают ныне посетителям, как святыню подземного монастыря. Могила Досифея находится у самой стены пятиглавого храма, в месте столь же скромном, сколь и почетном. На ней постоянно теплятся свечи и не исчезают свежие цветы…
Весна 1736 года. Неподалеку от Москвы, на подворье знаменитой Троице-Сергиевой Лавры появляется молодой странник. Он худощав, в бедном крестьянском платье, с котомкой и посохом; дальний пеший путь покрыл лицо юноши густым загаром. Досифей (так звали путника) просит монастырское начальство постричь его в «иноческий образ», — таково, мол, явственно услышанное им веление Христа. Маститые старцы, посовещавшись, решают в постриге «беглому крестьянскому сыну» отказать, — но, принимая во внимание его истовое рвение к Богу, разрешить тайное послушание в Лавре. Так начался путь к вершинам духовного подвига будущего святителя Досифея. Не было работы столь тяжелой или грязной, от которой бы отказался послушник; не было приказа вышестоящих, которого бы он не исполнил с покорностью и радостью. Через год-другой уже и старые монахи начали дивиться благочестию юноши. Но войти полноправным членом в монастырскую семью Досифей так и не смог. Однажды, снова взвалив на плечи котомку, поклонился он золотым главам Троицы — и пошел в путь далекий, к церквам и чудотворным мощам «русского Иерусалима», Киева… Там смело предстал он перед Илларионом, архимандритом Киево-Печерской Лавры, и заявил: «Отче святый! Я крестьянин некоего из великороссийских бояр, зовут меня Досифей. С юных лет возымел я желание быть монахом и решил посвятить себя на служение распятому Христу. Прими меня под кров Небесной Владычицы! Верь, что я буду трудиться здесь до последнего издыхания…» Однако, настоятель не решился взять в монастырь беглеца. Существовал строгий царский указ, запрещавший принимать в монахи крестьян без отпускного письма помещика. Отчаявшись поселиться в одной из православных обителей, Досифей решил последовать примеру древних отшельников и избрать пещерное житие. После долгих поисков, он набрел на Китаево, расположенное в отдалении от Киева, окруженное лесами и высокими безлюдными склонами. Народная молва говорила о пещерах, где с незапамятных времен спасаются киевские подвижники, жаждущие самого строгого уединения. Досифей вырыл собственную пещерку и поселился в ней.
…Много лет прошло с той поры. Далеко по городам и селам прошла слава о великом отшельнике Досифее, живущем на Китай-горе. Ведет он, мол, самую суровую жизнь, питается лишь хлебом и водой, а весной, во время Великого поста, и того не ест, довольствуется мхом и корнями. Никогда не зажигает в пещере огня, зимой ли, летом молится за грешный мир, стоя на земляном полу босыми ногами…
В 1744 году посетила Киев императрица Елизавета Петровна. Вскоре услышала она о чудесном затворнике. Владычица России, любившая подчеркивать свою религиозность, пожелала лично встретиться с Досифеем. Были наскоро сделаны деревянные ступени для подъема Елизаветы со свитой на Китай-гору, и встреча состоялась. Императрица пригласила Досифея занять высокий пост в церковной иерархии, но тот скромно отказался. Уходя, Елизавета оставила отшельнику кошелек, полный золота, но Досифей даже не коснулся этих денег, они пошли на строительство церкви в Пирогово. Слава о величайшем подвижнике и прозорливце, которому открыто будущее, разносилась все шире, гору буквально осаждали жаждущие приобщиться благодати. Но Досифей не выходил к людям и никого не пускал в пещеру — давал наставления через маленькое окошко. Именно у Досифея получил благословение на монашеский подвиг будущий «светоч земли Русской» Серафим Саровский. Еще под своим светским именем, пришел купеческий сын Прохор Мошнин к Досифею, и тот угадал в робком юноше сильную веру и твердую волю. «От уст преподобного Досифея повеление прииме в пустыню Саровскую путь свой управити», — поется в акафисте Серафиму.
Однажды в 1776 году нашли Досифея мертвым, в позе молящегося перед иконой, в руке он держал бумагу с надписью: «Тело мое приготовлено к напутствованию вечной жизни; молю вас, братия, не касаясь предать его обычному погребению». Завещание Досифея было исполнено в точности: никто не посмел раздеть его, обмыть тело. Позже на могиле установили стелу с портретом старца-затворника, написанным с натуры еще при жизни.
Вот здесь-то и превращается благочестивая хроника в сюжет для авантюрного романа! Однажды в Китаево приехала на богомолье некая пожилая женщина; подошла к могиле Досифея, взглянула на портрет и… чуть не упала в обморок. А подошедшему монаху сказала: «Это моя сестра»! В 1721 году, в Рязани родилась у богатых и знатных дворян Тяпкиных дочь Дарья. С детства она была окружена лаской родителей, роскошью и достатком. Но не стала Дарья украшением рязанского общества. Ее родная бабушка, овдовев, постриглась в монахини в московском Вознесенском монастыре. По просьбе старицы Порфирии — так теперь звали бабушку — родители однажды привезли Дарью в Москву и оставили в монастыре. До девяти лет прожила Дарьюшка в келье старицы, научилась всем молитвам, монастырскому обиходу, стала необычайно вдумчивой и смиренной. А когда, наконец, вернулась в богатый родительский дом, затосковала. Чуждыми казались ей теперь и трапезы с обилием вина и мяса, и безделье господ, помыкающих толпой безгласных крепостных. Когда Дарье исполнилось пятнадцать лет, она решилась бежать из дома. А чтобы труднее было ее найти, остриглась и переоделась в бедное мужское платье. Дальнейшее нам известно.
У таинственной истории оказался не менее загадочный финал. Когда готовилась канонизация Досифеи, специальная комиссия приостановила дело, чтобы раскопать могилу для опознания личности. Но как только лопата коснулась крышки гроба, гроб ушел ниже в землю. Стали копать дальше, и во второй раз произошло то же самое. А потом гроб уже не нашли — он ушел под алтарь храма во имя Сергия Радонежского. Мощи монаха Досифеи так и не смогли достать…
В 30-х гг. XX в. обитель была упразднена. Возрождение пустыни началось с открытия в начале 90-х гг. прихода в ее каменном престольном храме. На Китай-горе сохранились иноческие пещеры, часть которых в 1990-1993гг. была расчищена и благоустроена для посещения сотрудниками научного отдела «Киев подземный» при Музее Истории г. Киева и монахами пустыни. В пещерах можно увидеть кельи с земляными стенами и лежанками.
Китаевская пустынь во все времена притягивала к себе странников, желающих найти душевный покой и приблизиться к истине. Был среди них украинский поэт Т.Г.Шевченко. Он писал: «Это были огромные пещеры, вырытые, кажется, во времена Андрея Боголюбского. В этих-то пещерах и пребывал я по нескольку дней…Освещал я их белыми восковыми свечами, тут же в Китаевской обители приготовленными для Киево-Печерской лавры. Иногда перенесешься мыслью в тот край, вспомнишь бывалое, и как будто помолодеешь».
Поэта Павла Григорьевича Тычину еще в молодости привели в Китаево пути известного украинского просветителя-гуманиста ХVIII века — Григория Сковороды. Тогда совсем еще молодой поэт Тычина сложил песнь, связавшую воедино образы Китаево и ясного, мудрого философа и поэта, останавливавшегося здесь у родственников в 1770 году. Сам же Г.С.Сковорода сложил в Китаево несколько философских диалогов. В этом необыкновенном месте всегда совмещалось, казалось бы, несовместимое — работа и отдохновение души...
Китаево… Здесь факты переплетаются с красивыми легендами и оживают в романтических пейзажах. Здесь не только историк или археолог может почувствовать, как легко оказаться в другом времени, обнаружить следы древности. Даже неискушенному путешественнику достаточно прикоснуться к прохладной стене пещеры, или просто усесться на зеленом склоне холма, в тени вековых деревьев, чтобы осознать, как много остается неизменного в мире и как прекрасно, что есть на земле такие места, как Китаево.
Китаево… Несколько раз прежде мне доводилось слышать об этой исторической местности на территории Голосеевского района. Главная ее достопримечательность – Свято-Троицкая Китаевская пустынь. Так как находится она на южной окраине города, собраться и поехать туда обычно не хватает времени, особенно если приезжаешь в столицу ненадолго.
Судьба привела меня в Китаевскую пустынь осенью 2006 года. Дойдя до конца улицы Китаевской, я оказалась на возвышенности и остановилась в изумлении. Взору открылась красивейшая долина, в верховьях которой виднелись церковные купола. Пейзаж производил впечатление фантастическое своей какой-то нереальной, сказочной красотой. Его не могли испортить ни обыденные многоэтажные строения, расположенные слева, ни огороды и хрущевки справа.
Древний монастырь потрясает с первого взгляда – это монументальное строение на возвышении, его зеленые купола оттеняет золотая листва леса. Он стоит на берегу озера. Блеск темной воды придает пейзажу особую загадочность. Этот вид, пожалуй, одно из лучших впечатлений, которое мне довелось испытать в Китаево.
Надо отметить, что на пути к святыне я была не одна. Туда идет поток паломников. И чем ближе подходишь к монастырю, тем неоднозначнее становятся впечатления от того, что тебя окружает. С одной стороны жизнь кипит, все живое движется: паломники, монахи, священники, строители. С другой стороны нарастает ощущение, что тобой овладевает атмосфера первозданной чистоты и святости.
«Киевский Афон» — так называют свой монастырь монахи. На его территории находятся: храм Двенадцати Апостолов; храм преподобного Серафима Саровского; пещерный храм преподобной Досифеи Киевской.
В самом монастыре идет ремонт, в маленьких домиках живут священники с семьями, возле церкви – кладбище, на котором похоронены отшельники, отличившиеся смирением и святостью. Очень высокие древние ели, растущие полукругом за церковью, охраняют покой Китаевской пустыни. На соседней горе виден вход в пещеры с маленькой часовней.
…Давным-давно на высоком холме (40 метров над уровнем Днепра) язычники-поляне построили городище общей площадью 2,22 га. Место было настолько удобным, что городище это продолжило свое существование и в христианские (великокняжеские) времена. По своей топографии оно относилось к типу мысовых городищ с несколькими ярусами. Крутые склоны, создавали естественную первоклассную преграду для врагов с севера, востока и запада. С южной стороны мыс был отделен от материковой части глубоким оврагом.
Для защиты от внезапных нападений вокруг городища была создана система фортификационных сооружений (три линии валов и рвов). Построенное на высоком холме, к тому же укрепленное, городище было почти неприступно. Подобным образом были созданы форпосты в древнем Вышгороде, Киеве, в соседней Церковщине, Триполье и т.д. Эти высоты служили друг для друга своеобразными маяками на случай вторжения врага.
Название городища — Китаево – вполне могло произойти от тюркского слова «китай», которое буквально переводится как «крепость», «укрепление», и которое отношению к нему вполне могли употреблять нападавшие кочевники. Со временем, название вошло в употребление среди местного населения. Кроме того, китами называли длинные жерди, которыми обносили укрепляемое место. Возможно, что, используя их при строительстве описываемого городища, жители называли последнее «китаевским» в значении «огороженного китами».
Южнее Китаевского городища возник наибольший из существующих в окрестностях Киева курганный могильник — свыше 400 насыпей. Он состоит из трех групп курганов, разделенных между собою валами. По мнению археологов, датирующих самые ранние здешние находки Х веком, одна группа захоронений – это могилы воинов-защитников поселения, две другие – это, скорее всего, погребения мирных жителей. Ныне курганы поросли вековыми лесами. Археологами исследована лишь четвертая часть курганов. Таким образом, относимые к ранней истории Китаево даты достаточно приблизительны. И утверждать можно лишь то, что события здесь разворачивались не позднее Х столетия, но насколько раньше, пока неизвестно.
В начале XI в. ров был засыпан. Очевидно, в это время городище утрачивает своё оборонное значение. Поселение трансформируется в городской посад, достигающий расцвета, как и большинство древнерусских городов — в XI-XIII веках. Город начинают называть Пересичен. Тогда его площадь достигала 40(!) га.
В «Повести временных лет» (летописном своде, составленном в Киеве во втором десятилетии XII в.) Пересичен упоминается 2 раза: 1154 год — «В то же время пришла весть Ростиславу: Глеб Юрьевич с множеством половцев идут к Переяславлю. Ростислав тогда со Святославом выступили из Киева к городу Пересичену и здесь начали вдвоем собирать дружину». 1161 год (июнь) — в отместку новгородцам за то, что они схватили его сына, киевский князь Ростислав приказывает схватить киевских новгородцев и бросить их в «пересиченский погреб». За одну ночь в погребе умерло 14 человек (задохнулись). Первое упоминание является традиционным для любого города расположенного южнее Киева: в то или иное время большинство из них были местом сбора княжеских дружин для отражения ударов половцев. Второе упоминание более интересно: оно указывает на существовании в Пересичене какого-то большого подземелья («погреба»). Возможно, именно этот «погреб» дал начало Китаевским пещерам.
Поселение не перестает существовать и в послемонгольское время, о чем свидетельствуют находки керамики XIII-XV веков. Примечателен и тот факт, что по результатам исследований, вал южной части городища относится к XVI-XVII столетиям, т.е. к тому времени, когда Китаево уже было пустынью Киево-Печерского монастыря. Любители пустынножительства из Киево-Печерской Лавры основали на Китай-горе пещерный монастырь, а на месте нынешних зданий пустыни — наземный лаврский скит.
Пересичен утратил свое древнее название, а вся данная местность опять начала называться Китаево. Предание связывает это название с именем князя Андрея Боголюбского: «Пустынь сия, любимое место отдохновения князя Андрея Боголюбского, где был и загородный дом его, получила от него свое название, ибо он прозывался в простонародии Китаем и доселе еще показывают на вершине горы, место дворца княжеского», — писал историк Киева М.Ф. Беррлинский.
Монахи Китаевской пустыни из уст в уста передают легенды. Одну из них рассказал настоятель Свято-Троицкой церкви в Китаеве, отец Мирослав Барыляк…
…Девятую сотню лет стоит здесь монастырь. Да не один, — напротив зеленоглавой нарядной церкви, в склоне высокой Китай-горы, вырыт лабиринт иной, пещерной обители. В ней своя братия, шесть-семь монахов, вечно занятых работами по укреплению пещер. Пещеры давние, кто и зачем начал их копать, неведомо. А самым знаменитым жителем подземелья был старец-затворник Досифей. Келью его, простую земляную камеру со скромными иконками, показывают ныне посетителям, как святыню подземного монастыря. Могила Досифея находится у самой стены пятиглавого храма, в месте столь же скромном, сколь и почетном. На ней постоянно теплятся свечи и не исчезают свежие цветы…
Весна 1736 года. Неподалеку от Москвы, на подворье знаменитой Троице-Сергиевой Лавры появляется молодой странник. Он худощав, в бедном крестьянском платье, с котомкой и посохом; дальний пеший путь покрыл лицо юноши густым загаром. Досифей (так звали путника) просит монастырское начальство постричь его в «иноческий образ», — таково, мол, явственно услышанное им веление Христа. Маститые старцы, посовещавшись, решают в постриге «беглому крестьянскому сыну» отказать, — но, принимая во внимание его истовое рвение к Богу, разрешить тайное послушание в Лавре. Так начался путь к вершинам духовного подвига будущего святителя Досифея. Не было работы столь тяжелой или грязной, от которой бы отказался послушник; не было приказа вышестоящих, которого бы он не исполнил с покорностью и радостью. Через год-другой уже и старые монахи начали дивиться благочестию юноши. Но войти полноправным членом в монастырскую семью Досифей так и не смог. Однажды, снова взвалив на плечи котомку, поклонился он золотым главам Троицы — и пошел в путь далекий, к церквам и чудотворным мощам «русского Иерусалима», Киева… Там смело предстал он перед Илларионом, архимандритом Киево-Печерской Лавры, и заявил: «Отче святый! Я крестьянин некоего из великороссийских бояр, зовут меня Досифей. С юных лет возымел я желание быть монахом и решил посвятить себя на служение распятому Христу. Прими меня под кров Небесной Владычицы! Верь, что я буду трудиться здесь до последнего издыхания…» Однако, настоятель не решился взять в монастырь беглеца. Существовал строгий царский указ, запрещавший принимать в монахи крестьян без отпускного письма помещика. Отчаявшись поселиться в одной из православных обителей, Досифей решил последовать примеру древних отшельников и избрать пещерное житие. После долгих поисков, он набрел на Китаево, расположенное в отдалении от Киева, окруженное лесами и высокими безлюдными склонами. Народная молва говорила о пещерах, где с незапамятных времен спасаются киевские подвижники, жаждущие самого строгого уединения. Досифей вырыл собственную пещерку и поселился в ней.
…Много лет прошло с той поры. Далеко по городам и селам прошла слава о великом отшельнике Досифее, живущем на Китай-горе. Ведет он, мол, самую суровую жизнь, питается лишь хлебом и водой, а весной, во время Великого поста, и того не ест, довольствуется мхом и корнями. Никогда не зажигает в пещере огня, зимой ли, летом молится за грешный мир, стоя на земляном полу босыми ногами…
В 1744 году посетила Киев императрица Елизавета Петровна. Вскоре услышала она о чудесном затворнике. Владычица России, любившая подчеркивать свою религиозность, пожелала лично встретиться с Досифеем. Были наскоро сделаны деревянные ступени для подъема Елизаветы со свитой на Китай-гору, и встреча состоялась. Императрица пригласила Досифея занять высокий пост в церковной иерархии, но тот скромно отказался. Уходя, Елизавета оставила отшельнику кошелек, полный золота, но Досифей даже не коснулся этих денег, они пошли на строительство церкви в Пирогово. Слава о величайшем подвижнике и прозорливце, которому открыто будущее, разносилась все шире, гору буквально осаждали жаждущие приобщиться благодати. Но Досифей не выходил к людям и никого не пускал в пещеру — давал наставления через маленькое окошко. Именно у Досифея получил благословение на монашеский подвиг будущий «светоч земли Русской» Серафим Саровский. Еще под своим светским именем, пришел купеческий сын Прохор Мошнин к Досифею, и тот угадал в робком юноше сильную веру и твердую волю. «От уст преподобного Досифея повеление прииме в пустыню Саровскую путь свой управити», — поется в акафисте Серафиму.
Однажды в 1776 году нашли Досифея мертвым, в позе молящегося перед иконой, в руке он держал бумагу с надписью: «Тело мое приготовлено к напутствованию вечной жизни; молю вас, братия, не касаясь предать его обычному погребению». Завещание Досифея было исполнено в точности: никто не посмел раздеть его, обмыть тело. Позже на могиле установили стелу с портретом старца-затворника, написанным с натуры еще при жизни.
Вот здесь-то и превращается благочестивая хроника в сюжет для авантюрного романа! Однажды в Китаево приехала на богомолье некая пожилая женщина; подошла к могиле Досифея, взглянула на портрет и… чуть не упала в обморок. А подошедшему монаху сказала: «Это моя сестра»! В 1721 году, в Рязани родилась у богатых и знатных дворян Тяпкиных дочь Дарья. С детства она была окружена лаской родителей, роскошью и достатком. Но не стала Дарья украшением рязанского общества. Ее родная бабушка, овдовев, постриглась в монахини в московском Вознесенском монастыре. По просьбе старицы Порфирии — так теперь звали бабушку — родители однажды привезли Дарью в Москву и оставили в монастыре. До девяти лет прожила Дарьюшка в келье старицы, научилась всем молитвам, монастырскому обиходу, стала необычайно вдумчивой и смиренной. А когда, наконец, вернулась в богатый родительский дом, затосковала. Чуждыми казались ей теперь и трапезы с обилием вина и мяса, и безделье господ, помыкающих толпой безгласных крепостных. Когда Дарье исполнилось пятнадцать лет, она решилась бежать из дома. А чтобы труднее было ее найти, остриглась и переоделась в бедное мужское платье. Дальнейшее нам известно.
У таинственной истории оказался не менее загадочный финал. Когда готовилась канонизация Досифеи, специальная комиссия приостановила дело, чтобы раскопать могилу для опознания личности. Но как только лопата коснулась крышки гроба, гроб ушел ниже в землю. Стали копать дальше, и во второй раз произошло то же самое. А потом гроб уже не нашли — он ушел под алтарь храма во имя Сергия Радонежского. Мощи монаха Досифеи так и не смогли достать…
В 30-х гг. XX в. обитель была упразднена. Возрождение пустыни началось с открытия в начале 90-х гг. прихода в ее каменном престольном храме. На Китай-горе сохранились иноческие пещеры, часть которых в 1990-1993гг. была расчищена и благоустроена для посещения сотрудниками научного отдела «Киев подземный» при Музее Истории г. Киева и монахами пустыни. В пещерах можно увидеть кельи с земляными стенами и лежанками.
Китаевская пустынь во все времена притягивала к себе странников, желающих найти душевный покой и приблизиться к истине. Был среди них украинский поэт Т.Г.Шевченко. Он писал: «Это были огромные пещеры, вырытые, кажется, во времена Андрея Боголюбского. В этих-то пещерах и пребывал я по нескольку дней…Освещал я их белыми восковыми свечами, тут же в Китаевской обители приготовленными для Киево-Печерской лавры. Иногда перенесешься мыслью в тот край, вспомнишь бывалое, и как будто помолодеешь».
Поэта Павла Григорьевича Тычину еще в молодости привели в Китаево пути известного украинского просветителя-гуманиста ХVIII века — Григория Сковороды. Тогда совсем еще молодой поэт Тычина сложил песнь, связавшую воедино образы Китаево и ясного, мудрого философа и поэта, останавливавшегося здесь у родственников в 1770 году. Сам же Г.С.Сковорода сложил в Китаево несколько философских диалогов. В этом необыкновенном месте всегда совмещалось, казалось бы, несовместимое — работа и отдохновение души...
Китаево… Здесь факты переплетаются с красивыми легендами и оживают в романтических пейзажах. Здесь не только историк или археолог может почувствовать, как легко оказаться в другом времени, обнаружить следы древности. Даже неискушенному путешественнику достаточно прикоснуться к прохладной стене пещеры, или просто усесться на зеленом склоне холма, в тени вековых деревьев, чтобы осознать, как много остается неизменного в мире и как прекрасно, что есть на земле такие места, как Китаево.
Адрес:
Монастырь "Китаевский пустынныцкий скит",
ул. Китаевская, 15, г. Киев, Украина, 03083
Как добраться: от Киево-Печерской Лавры и от станций метро "Арсенальная", "Печерская" и "Дружбы народов" маршруткой № 470. От станции метро "Лыбидская" — автобусом или маршруткой №№ 20, 52.
ул. Китаевская, 15, г. Киев, Украина, 03083
Как добраться: от Киево-Печерской Лавры и от станций метро "Арсенальная", "Печерская" и "Дружбы народов" маршруткой № 470. От станции метро "Лыбидская" — автобусом или маршруткой №№ 20, 52.
Фотографии :
-
- Подъем к пещерному монастырю
